24.06.2005 13:29:

ХРОНИКА МОСКОВСКОГО КИНОФЕСТИВАЛЯ

Валерий Кичин
"Российская газета"

В четверг на Московском кинофестивале наконец прошел единственный конкурсный фильм, заявленный от России, - "Космос как предчувствие" Алексея Учителя. У него явно хорошие шансы на призы.

Лента сразу вызвала среди аккредитованных журналистов бурные споры - одни принимали ее близко к сердцу, другие пожимали плечами: для них картина распадалась на отдельные, никак не пересекающиеся эпизоды, линии и темы. Такая полярность мнений всегда говорит о том, что фильм обостренно субъективен и рассчитан на отклик строго определенных струн душевного опыта зрителя. И здесь вопрос только в том, совпадет ли этот опыт, будут ли созвучны конкретному зрителю внутренние мелодии ленты или покажутся ему эмоциональным хаосом.

Это первый фильм Учителя, снятый им в содружестве с известным сценаристом Александром Миндадзе, постоянным соавтором Вадима Абдрашитова. Что сразу почувствовалось в уровне драматургии, в качестве и накале диалогов, в зрелости и глубине подхода к жизни прошлой и настоящей.

Время действия - 1957-й. Только что запущен первый спутник, он оставил глубокий след в сознании страны и мира. Недавний победитель в войне с фашизмом, СССР снова заявил миру о своем первенстве, а для советского человека космос стал новой религией и символом прекрасного будущего. Эти романтические мечты прекрасно уживались с оруэлловским убожеством реальности. Их контраст как бы не замечался. Но он хорошо заметен из нашего сегодня.

Хотя фильм заканчивается хроникальными кадрами прохода Юрия Гагарина по Красной площади и ликующих толп народа, охваченного небывалым подъемом патриотизма, эта лента не о завоевателях космоса. Она о том состоянии вечной клаустрофобии, в котором пребывали многие в нашей наглухо запаянной стране, откуда, если не лететь в космос, можно было только бежать - иных путей в большой мир для типового советского гражданина не существовало. Космос и этот большой мир в сознании были почти соразмерны. И тот и другой были одинаково недоступны. Поэтому рывок в космос предвещал и пролом в бронированной стене, отделявшей одну шестую суши от остальных пяти. Из-за стены уже доносились сквозь хрипы первых транзисторов другие языки и другая музыка. Джаз казался символом освобождения, первые выученные английские слова - приобщением к Интернационалу. "Транзистор - это политика!" - говорят в фильме, и это правда. Космический гул мира, звучащий все более внятно, казался гулом близкой свободы.